Многие десятилетия официальная власть изображала Н. В. Гоголя односторонне. Творчество писателя было направленно лишь на то, чтобы «показывать отрицательные стороны существующего буржуазно-помещичьего мира». Поводом для полемики стала книга Н. В. Гоголя «Выбранные места из переписки с друзьями», вызвавшая у Белинского «негодование и бешенство», названная им «гнусной». Сейчас книга, которую Гоголь называл «единственной моей дельной книгой», возвращена читателю, и он может сам без посредников судить о ней. К сожалению, ответ Н. В. Гоголя Белинскому остается малоизвестным.+

В. Г. Белинский и Н. В. Гоголь — две совершенно разные личности. Сам Николай Васильевич не был ни славянофилом, ни западником, он был православным христианином, и его православие было не номинальным, а действенным. Без этого невозможно что-либо понять из его жизни и творчества. Творчество Гоголя — не просто собрание юмористических рассказов, а обширное религиозное поучение, в котором происходит борьба добра со злом, и добро неизменно побеждает, а грешники наказываются. В «Мёртвых душах» духовный смысл замысла раскрыт в предсмертной записи писателя: «Будьте не мёртвые, а живые души. Нет другой двери, кроме указанной Иисусом Христом…». Главную идею «Ревизора» Гоголь передал в пьесе под названием «Развязка „Ревизора“», где есть такие слова: «…страшен тот ревизор, который ждёт нас у дверей гроба». Н. В. Гоголь завершил свой писательский путь «Выбранными местами из переписки с друзьями» — христианской книгой, которую до сих пор по-настоящему не прочли.

Свернуть

Что представлял из себя В. Белинский? Прежде всего, это недоучка. Вначале его отдали учиться в уездное училище города Чембар. Из училища он перешёл в губернскую гимназию в Пензе, где проучился три года вместо четырёх, потому что гимназия не удовлетворяла его. В 1829 г. поступил в Московский университет на словесное отделение философского факультета. Учитывая его материальное положение, был принят на казённый счёт. При поступлении в университет, будущий критик сменил фамилию с Белынский на Белинский. В номере комнаты общежития, где жил В. Г. Белинский, стал собираться кружок студентов «Литературное общество 11-го нумера», который был создан для обсуждения проблем литературно-общественной и политической жизни и чтения собственных произведений. Какие «великие» произведения могли создать 18–19-летние юноши, совершенно не знающие жизни? 19-летний студент В. Белинский пишет трагедию «Дмитрий Калинин», заключавшую в себе одни тирады против крепостного права. Если бы в этой «трагедии» было хоть что-то литературное, в коммунистической России её печатали бы миллионными тиражами. Это было первое и последнее «литературное» произведение Белинского. Дальнейшая его литературная деятельность — критика. В студенческие годы Белинский нашёл своих друзей: Герцена, Огарёва, Станкевича, Василия Боткина, Фадея Заблоцкого… Проучившись в университете три года, в 1832 г. он был отчислен «по слабости здоровья и притом по ограниченности способностей». И этот не доучившийся человек, неудавшийся литератор становится главным критиком русской литературы.

В это время В. Белинский находился под влиянием кружка Станкевича, где главным оратором являлся М. А. Бакунин. Все лучшие друзья Виссариона Григорьевича были западниками, ненавидевшими Россию, русофобами и врагами Русской Православной Церкви. Известный литературный критик Лев Айхенвальд, критикуя В. Белинского, утверждал, что тот не отличался «умственной самостоятельностью», «подлинной широтой духа и настоящей духовной свободой». Русская поговорка гласит: «С кем поведёшься от того и наберёшься». Белинский становится атеистом. Вот что он пишет Герцену: «В словах Бог и религия вижу тьму, мрак, цепи и кнут». А вот его строки о русских: «Вёрст за 30 до Харькова я увидел Малороссию, хотя ещё и перемешанную с грязным москальством… Другие лица, смотрят иначе. Дети очень милы, тогда как на русских смотреть нельзя — хуже и гаже свиней».

Этот человек судил Николая Васильевича Гоголя. Письмо Белинского от 15 июля 1847 г. выстроено по законам судебного красноречия. Начинается оно с объяснения, что заставило его написать Н. В. Гоголю: «…нельзя перенести оскорбительного чувства истины, человеческого достоинства, нельзя умолчать, когда под покровом религии и защитою кнута проповедуют ложь и безнравственность как истину и добродетель». Дальше Белинский пишет, что книга Гоголя возбудила негодование во всех благородных сердцах: «Вы глубоко знаете Россию, только как художник, а не как мыслящий человек, роль которого Вы так неудачно приняли на себя…» Россия видит своё спасение ни в мистицизме, ни в аскетизме, ни в пиетизме, а в успехах цивилизации. России не нужны проповеди, не нужны молитвы, нужно пробуждение в народе чувства человеческого достоинства, права и законы, сообразные не с учением Церкви, а со здравым смыслом и справедливостью.

Белинский переходит на прямые оскорбления: «Проповедник кнута, апостол невежества, поборник обскурантизма и мракобесия, панегрист татарских нравов — что вы делаете?.. Взгляните себе под ноги: ведь Вы стоите над бездною…». Русский человек произносит имя Божие, «почёсывая себе задницу»: «Приглянитесь пристальнее, и Вы увидите, что это по натуре своей глубоко атеистический народ. <…> Да простит Вас Ваш византийский Бог за эту византийскую мысль, если только, предавши её бумаге, Вы не знали, что творили…».

Белинский утверждает, что книга Н. В. Гоголя уронила его в глазах публики и как писателя и ещё больше как человека. Приводит пример А. С. Пушкина: «Пушкин, которому стоило написать только два — три верноподданических стихотворений и надеть камер-юнкерскую ливрею, чтобы вдруг лишиться народной любви». В заключение письма Белинский пишет: «Смирение, проповедываемое Вами, во-первых, не ново, а во-вторых, отзывается, с одной стороны гордостью, а с другой — самым позорным унижением своего человеческого достоинства. Мысль сделаться каким то абстрактным совершенством, стать выше всех смирением может быть плодом только или гордости, или слабоумия, и в обеих случаях ведёт неизбежно к лицемерию, ханжеству, китаизму». Белинский предлагает Н. В. Гоголю отречься от своей последней книги. Поэт Пётр Андреевич Вяземский, который был в дружбе с Николаем Васильевичем Гоголем, написал статью «Языков и Гоголь», где хорошо отозвался о Н. В. Гоголе и его последней книге. Реакция Белинского была незамедлительная: «Вяземский, этот князь в аристократии и холоп в литературе… в благодарность Вам за то, что Вы его, плохого рифмоплёта, произвели в великие поэты…».

Чем же ответил Белинскому Николай Васильевич Гоголь?

«С чего начать мой ответ на ваше письмо? Начну его с ваших же слов: «Опомнитесь, вы стоите на краю бездны!» Как далеко вы сбились с прямого пути, в каком вывороченном виде стали перед вами вещи! В каком грубом, невежественном смысле приняли вы мою книгу! Как вы её истолковали!» Николай Васильевич пишет Белинскому, что вместо того чтобы выбрать мирную дорогу и показывать читателям красоты в твореньях писателей, возвышать их души, давать понимание прекрасного, ваши уста дышат желчью и ненавистью. «Зачем вам с вашей пылкою душою вдаваться в этот омут политический, в эти мутные события современности, среди которых и твёрдая осмотрительная многосторонность теряется? Как же с вашим односторонним, пылким, как порох, умом, уже вспыхивающим прежде, чем ещё успели узнать, что истина, как вам не потеряться? Вы сгорите, как свечка, и других сожжете».

«Вы говорите, что спасение России в европейской цивилизации. Но какое это беспредельное и безграничное слово, хоть бы вы определили, что такое нужно разуметь под именем европейской цивилизации, которое бессмысленно повторяют все», — вопрошает Гоголь.

Белинский обвиняет Н. В. Гоголя в том, что он спел ещё одну песню «гнусному духовенству». Н. В. Гоголь, удивлён, откуда у Белинского такой дух ненависти. «Я, очень много знал дурных попов и могу вам рассказать множество смешных про них анекдотов, может быть, больше, нежели вы. Но встречал зато и таких, которые святости жизни и подвигам я дивился, и видел, что они — созданье нашей Восточной Церкви, а не западной. Итак, я вовсе не думал воздавать песнь духовенству, опозорившему нашу Церковь, но духовенству, возвысившему нашу Церковь». Николай Васильевич спрашивает: «Кто же, по-вашему, ближе и лучше может истолковать теперь Христа? Неужели нынешние коммунисты и социалисты, объясняющие, что Христос повелел отнимать имущества и грабить тех, которые нажили себе состояние?».

И отвечает Белинскому: «Нельзя, получив лёгкое журнальное образование, судить о таких предметах. Нужно для этого изучить историю Церкви. Нужно сызнова прочитать с размышлением всю историю человечества в источниках, а не в нынешних лёгких брошюрках, написанных Бог знает кем». На высказывания Белинского о русском мужике, который не склонен к религии, Н. В. Гоголь указал ему на тысячи церквей и монастырей, покрывающих русскую землю. Они строились бедным неимущим народом, который последней копейкой делился с бедными и Богом, терпел горькую нужду, чтобы иметь возможность принести усердное подаяние Богу. «Нет, Виссарион Григорьевич, нельзя судить о русском народе тому, кто прожил век в Петербурге в занятьях лёгкими журнальными статейками…». Белинский извратил высказывания Н. В. Гоголя и в отношении крепостных крестьян в книге «Выбранные места из переписки с друзьями», где Н. В. Гоголь писал, что для крестьян выгоднее правление одного образованного помещика, который закончил университет, чем быть под управлением многих чиновников, менее образованных, корыстолюбивых и заботящихся только о том, чтобы нажиться. Прежде чем говорить с пылкостью юноши об освобождении, нужно о многом заблаговременно подумать: «…чтобы это освобождение не было хуже рабства». Н. В. Гоголя изумила отважная самонадеянность Белинского, с которою он говорил: «Я знаю общество наше и дух его», — и ручается в этом. Николай Васильевич спрашивает в своём письме: «Какими данными вы можете удовлетворить, что знаете общество? Где ваши средства к тому? Показали ли вы где-нибудь в сочинениях своих, что вы глубокий ведатель души человека? Прошли ли вы опыт жизни? Живя почти без прикосновенья с людьми и светом, ведя мирную жизнь журнального сотрудника, во всегдашних занятиях фельетонными статьями, как вам иметь понятие об этом…» Белинский писал, что Россия долго и напрасно молилась. На это Н. В. Гоголь ответил: «Нет, Россия молилась не напрасно. Когда она молилась она спасалась. Она помолилась в 1612 г., и спаслась от поляков; она помолилась в 1812 г., и спаслась от французов».Николай Васильевич Гоголь объяснил Белинскому, для чего существует литератор: «Он должен служить искусству, которое вносит в души мира высшую примеряющею истину, а не вражду, любовь к человеку, а не ожесточение и ненависть». И посоветовал Белинскому: «Начните сызнова ученье. …Вспомните, что вы учились кое-как, не кончили даже университетского курса. Вознаградите это чтеньем больших сочинений, а не современных брошюр, писанных разгорячённым умом, совращающим с прямого взгляда». Николай Васильевич Гоголь не отправил это письмо В. Белинскому. Он знал, что у Белинского слабое здоровье, и не захотел огорчать его.+

Может показаться, что слава Виссариона Григорьевича намного превзошла славу Николая Васильевича. В честь Белинского названы даже космические объекты: кратер на Меркурии и астероид. О нём сняты фильмы. В 1948 г. город Чембар Пензенской области был переименован в город Белинский (а город является административным центром Белинского района). Имя Белинского носят 478 площадей, улиц и переулков в России. Той самой России, которую он так ненавидел. Никто не считал, сколько улиц Белинского на Украине, в Молдавии, в Казахстане. Парки и скверы, мосты, музеи, учебные заведения, библиотеки, памятники. И полное собрание сочинений в 13 томах, в которых только злоба и ненависть…