Проблемы квалификации продажи продуктов питания с истекшим сроком годности
Реализация продуктов питания с истекшим сроком годности образует состав преступления лишь при условии, что реализуемые товары фактически представляют опасность для жизни или здоровья потребителей.
Статья 238 УК РФ устанавливает ответственность за выпуск или продажу товаров, выполнение работ либо оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности жизни или здоровья потребителей. В первоначальной редакции данной статьи состав предусмотренного ею преступления был материальным: преступность деяния связывалась с фактическим причинением вреда здоровью человека. В 1999 г. в статью были внесены изменения, и состав стал формальным, т.е. для признания деяния преступным наступления каких-либо последствий уже не требовалось.
Между тем ч. 2 ст. 146.4 действовавшего в то время КоАП РСФСР устанавливала административную ответственность за торговлю продовольственными товарами в нарушение санитарных правил либо без сертификата и (или) знака соответствия, удостоверяющих их безопасность для жизни и здоровья потребителей. Сходная норма была включена и в ч. 2 ст. 14.4 КоАП РФ, вступившего в силу с 1 июля 2002 г., причем ее действие распространяется уже не только на торговлю продовольственными товарами, но и на продажу любых товаров, выполнение работ либо оказание населению услуг.
Такое содержание уголовного и административного законодательства по сей день затрудняет определение криминализующих признаков подобного рода деяний. В частности, на практике возникают вопросы о правомерности вменения ст. 238 УК РФ в случаях продажи продуктов питания с истекшим сроком годности.
Так, в отношении индивидуального предпринимателя А. было возбуждено уголовное дело по ч. 1 ст. 238 УК РФ в связи с продажей продовольственного товара после истечения четырехмесячного срока годности, указанного производителем на упаковке товара. Изъятый следственными органами товар, хотя и не имел явных признаков недоброкачественности, был уничтожен без проведения экспертизы, т.е. без установления его фактической опасности для жизни или здоровья потребителей. Между тем А. поясняла, что согласно санитарно-эпидемиологическому заключению на данный товар срок его годности составляет не четыре месяца, как указал производитель на упаковке, а шесть месяцев, этот срок еще не истек. Тем не менее А. было предъявлено обвинение по ч. 1 ст. 238 УК РФ, в связи с чем она обратилась за разъяснением по следующим вопросам.
Вопрос первый. Как следует квалифицировать действия по реализации продуктов питания с истекшим сроком годности: как административное правонарушение или как преступление? Что должно учитываться при такой квалификации? Можно ли при нарушении санитарных правил сделать однозначный вывод о том, что имел место сбыт товаров и продукции, не отвечающей требованиям безопасности жизни или здоровья потребителей?
По формальным признакам реализация пищевых продуктов с истекшим сроком годности может соответствовать как составу правонарушения, предусмотренного ст. 14.4 КоАП РФ, так и составу преступления, закрепленного в ст. 238 УК РФ.
С одной стороны, реализация пищевых продуктов с истекшим сроком годности представляет собой нарушение санитарных правил (ст. 14.4 КоАП РФ), с другой - такие продукты формально признаются некачественными и опасными (Федеральный закон от 2 января 2000 г. "О качестве и безопасности пищевых продуктов" (с изм.; далее - ФЗ от 2 января 2000 г.). Однако таковыми формально признаются и продукты, в отношении которых отсутствует информация о подтверждении соответствия требованиям нормативных документов, тогда как продажа товаров без сертификата соответствия, удостоверяющего безопасность таких товаров для жизни и здоровья людей, прямо указана в ст. 14.4 КоАП РФ как административное правонарушение. Из этого следует, что состав преступления, предусмотренного ст. 238 УК РФ, образует не всякая реализация товаров, формально признаваемых опасными, а только реализация товаров, в действительности представляющих опасность для жизни или здоровья потребителей.
Данный вывод подтверждается также следующими положениями законодательства. В качестве предмета преступления, предусмотренного ст. 238 УК РФ, названы "товары, не отвечающие требованиям безопасности жизни или здоровья потребителей". Для пищевых продуктов такие требования установлены СанПиН 2.3.2.1078-01 "Гигиенические требования безопасности и пищевой ценности пищевых продуктов"*(1), которые в том числе "устанавливают гигиенические нормативы безопасности для человека пищевых продуктов, а также требования по соблюдению указанных нормативов при обороте пищевых продуктов" (п. 1.1). Эти требования касаются не формальных критериев, каковыми является истечение некоторого срока, а конкретных органолептических свойств продукта и содержания в нем конкретных химических соединений и биологических объектов. Таким образом, для установления признаков рассматриваемого состава преступления недостаточно зафиксировать формальное истечение срока годности, но необходимо, в частности, установить, что сбываемые товары фактически не отвечали требованиям СанПиН 2.3.2.1078-01.
Соответствие пищевых продуктов санитарным правилам подтверждается при проведении санитарно-эпидемиологической экспертизы в установленном порядке (п. 2.11 СанПиН). Требования безопасности пищевых продуктов (гигиеническая характеристика продукции) вносятся в санитарно-эпидемиологическое заключение установленного образца, которое выдается органами и учреждениями Госсанэпидслужбы России на основании результатов санитарно-эпидемиологической экспертизы (п. 2.13). Сбыт товаров, которые не отвечают требованиям, внесенным в санитарно-эпидемиологическое заключение, при наличии остальных предусмотренных законом признаков образует состав преступления, закрепленного ч. 1 ст. 238 УК РФ. Напротив, сбыт товаров, отвечающих указанным требованиям безопасности, в том числе при формальном истечении срока годности, обозначенного производителем на упаковке, состава преступления не образует и при наличии признаков нарушения санитарных правил подлежит квалификации по ст. 14.4 КоАП РФ.
Иное толкование противоречит здравому смыслу. Если предположить, что продажа сертифицированного товара после начала суток, следующих за последним днем установленного срока годности, образует состав преступления лишь в силу формального наступления нового дня, трудно объяснить, почему продажа несертифицированного товара, т.е. товара, соответствие которого требованиям безопасности не установлено изначально, будучи очевидно более опасным деянием, состава преступления не образует. Кроме того, поскольку в разных часовых поясах новый день формально начинается в разное время, продажа одного и того же товара (товара из одной и той же партии) в один и тот же момент времени окажется при подобном подходе правомерной в Калининграде, но преступной в Петропавловске-Камчатском.
К аналогичным выводам приводит и сопоставление ч. 2 ст. 14.4 КоАП РФ и ст. 238 УК РФ с позиции признаков преступления. При формальном сходстве норм КоАП и УК единственным признаком, отличающим преступление от административного правонарушения, является общественная опасность. Применительно к ст. 238 УК РФ общественная опасность преступления состоит в создании реальной угрозы причинения вреда здоровью населения. Создание реальной угрозы для здоровья не может презюмироваться, оно должно быть установлено достоверно. Если речь идет о скоропортящихся продуктах, а срок годности превышен значительно, еще можно обсуждать очевидную опасность продукта, но если срок годности составляет несколько месяцев, а истек лишь несколько дней назад, очевидно обратное: что "запас" безопасности, заложенный в срок годности, еще не исчерпан. Это, конечно, не означает, что продажа такого товара допустима, но признаков преступления она явно не содержит и может влечь за собой лишь административную ответственность.
Последние соображения находят поддержку и в судебной практике. Так, продавец продуктового магазина К. обвинялась в том, что 14 марта 2001 г. продала покупателю пять упаковок хрустящего картофеля общей стоимостью 30 руб. со сроком годности до 8 марта 2001 г., что было квалифицировано по ч. 1 ст. 200 УК РФ как обман потребителей. Суд первой инстанции дело прекратил в силу малозначительности деяния. Судебная коллегия Верховного Суда РФ поддержала это решение, сославшись на признак общественной опасности и отметив, что К. была инкриминирована продажа "всего пяти упаковок хрустящего картофеля, срок годности которого оказался просроченным только на несколько дней, при этом вредных последствий данное деяние не повлекло"*(2). Вопрос о вменении К. ст. 238 УК РФ даже не поднимался. По сходному делу была оправдана в связи с отсутствием состава преступления и продавец П., которая 9 июля 2001 г. продала потребителю скумбрию в вакуумной упаковке на сумму 31 руб. с истекшим 8 июля 2001 г. сроком годности*(3).
Вопрос второй. Подлежит ли утилизации либо уничтожению продукт, в отношении которого имеются документы, подтверждающие его происхождение, и который на момент его изъятия следственными органами не имеет явных признаков недоброкачественности?
Некачественные и опасные пищевые продукты, к которым формально относятся и продукты с истекшим сроком годности, подлежат изъятию из оборота (ст. 24 ФЗ от 2 января 2000 г.) и последующей экспертизе, по результатам которой принимается решение об их дальнейшем использовании (утилизации) или уничтожении (ст. 25 указанного Закона).
Без проведения экспертизы подлежат утилизации или уничтожению только продукты, владелец которых не может подтвердить их происхождение, которые имеют явные признаки недоброкачественности и представляют в связи с этим непосредственную угрозу жизни и здоровью человека. До утилизации или уничтожения таких пищевых продуктов, материалов и изделий их владелец в присутствии представителя органа государственного надзора и контроля обязан изменить свойства таких пищевых продуктов, материалов и изделий любым доступным и надежным способом, исключающим возможность их дальнейшего использования по назначению (ч. 2 п. 1 ст. 25).
Вопрос третий. В удостоверении качества, выданном производителем, как и на упаковке продукта, указано, что срок годности товара составляет четыре месяца, тогда как из санитарно-эпидемиологического заключения на данный продукт следует, что срок его годности - шесть месяцев. Какому из данных документов следует отдавать предпочтение при определении действительного срока годности продукта?
Чтобы ответить на данный вопрос, необходимо определить статус указанных документов и их место в системе отношений по производству и реализации продуктов питания.
Удостоверение качества - это документ, в котором изготовитель удостоверяет соответствие качества и безопасности каждой партии пищевых продуктов, материалов и изделий требованиям нормативных и технических документов (ст. 1 ФЗ от 2 января 2000 г.).
Нормативные документы - государственные стандарты, санитарные и ветеринарные правила и нормы, устанавливающие требования к качеству и безопасности пищевых продуктов, материалов и изделий, контролю за их качеством и безопасностью, условиям их изготовления, хранения, перевозок, реализации и использования, утилизации или уничтожения некачественных, опасных пищевых продуктов, материалов и изделий. К числу таких документов относятся, в частности, СанПиН 2.3.2.1078-01, а также СанПиН 2.3.2.1324-03 "Гигиенические требования к срокам годности и условиям хранения"*(4).
Технические документы - документы, в соответствии с которыми осуществляются изготовление, хранение, перевозка и реализация пищевых продуктов, материалов и изделий (технические условия, технологические инструкции, рецептуры и др.).
По закону при разработке и постановке на производство нового пищевого продукта производитель обосновывает требования к качеству и безопасности продукта и устанавливает срок годности (ст. 16 ФЗ от 2 января 2000 г.). Обоснованные производителем показатели качества и безопасности, сроки годности подлежат включению в технические документы. Проекты технических документов подлежат санитарно-эпидемиологической экспертизе и утверждаются при получении соответствующих заключений государственной санитарно-эпидемиологической службы Российской Федерации. Требования утвержденных технических документов являются обязательными для индивидуальных предпринимателей и юридических лиц, осуществляющих деятельность по изготовлению и обороту конкретных видов пищевых продуктов, материалов и изделий.
Таким образом, документом, устанавливающим срок годности конкретного пищевого продукта, являются технические условия (ТУ) или аналогичные технические документы. Выдавая удостоверение качества, производитель удостоверяет, что качество и безопасность данной партии товара соответствует утвержденным ТУ. Поскольку требования ТУ обязательны для производителя, он не вправе указывать в удостоверении качества худшие по сравнению с ТУ свойства товара, равно как и проставлять иной срок годности. Требования ТУ обязательны и для продавца.
В соответствии с п. 3.4.6 СанПиН 2.3.2.1324-03 пищевые продукты, поступающие на предприятия торговли, должны сопровождаться документами, удостоверяющими их качество и безопасность, - удостоверением качества и санитарно-эпидемиологическим заключением. Санитарно-эпидемиологическое заключение ссылается на утвержденные ТУ и воспроизводит их требования в части срока годности продукта. Следовательно, при расхождении удостоверения качества, выданного производителем, с санитарно-эпидемиологическим заключением есть основания опираться на последнее как официальный документ, исходящий от органа, осуществляющего государственный санитарно-эпидемиологический надзор. Вместе с тем несоответствие удостоверения качества санитарно-эпидемиологическому заключению заставляет усомниться в добросовестности производителя, а значит, и в качестве поставляемого им продукта.
С учетом изложенного в описанной ситуации вопрос об ответственности продавца, на мой взгляд, должен решаться на основе совокупной оценки следующих обстоятельств:
утвержденных (включенных в ТУ) сроков годности продукта;
объективных (фактических) свойств продукта, установленных экспертным путем;
вины продавца, при установлении которой подлежит анализу и расхождение удостоверения качества с санитарно-эпидемиологическим заключением.
М.В. Кирюшкин,
кандидат юридических наук,
доцент кафедры уголовного права УрГЮА (Екатеринбург)
"Российский юридический журнал", N 1, январь-февраль 2010 г.
─────────────────────────────────────────────────────────────────────────
*(1) Бюл. нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. 2002. N 22, 23.
*(2) Обзор надзорной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации за 2002 год // Бюл. Верховного Суда РФ. 2003. N 9.
*(3) Определение Верховного Суда РФ от 9 апреля 2003 г. по делу N 6кпн02-15.
*(4) Рос. газ. 2003. 20 июня.
